Тема вопросов: «О доступе в наше Небесное Отечество и о чаяниях нашей веры».
Видеоконференция, 31 мая 2025.
Смотреть на YouTube
Смотреть на VK
Я вас приветствую, дорогие наши друзья, соратники, соработники, сродники, скромники и все участники нашего собрания, которое по традиции имеет место накануне воскресного дня. В Москве, милостью Божией, тихо. Погода теплая, не пасмурно, хоть и не солнечно, сгущаются потихоньку сумерки, благость Божия, провожаем с вами весну, условно. По царскому календарю еще две недели мая впереди.
Духовные наши глаза, очи, начиная с праздника Вознесения, обращены в мир невидимый, и все мы уже осязаем верой таинственную силу, силу Божию, источник которой Сам наш Творец, живущий во свете неприступном. Находясь вне созданного им мира, Святая Троица, как вездесущая, всемогущая, пронизывает энергиями видимый и невидимый мир. И сердца всех людей и, несомненно, крещенных людей ощущают эти золотые нити, которыми Господь Вседержитель, восседающий одесную Отца, соединяет нас с Собою. Так что мы, Его дети, кость от кости и плоть от плоти Его, ибо с нами, крещенными православными людьми, срастворены Его Плоть и Кровь, Он от рода нашего, Он даровал нам спасительную инъекцию, Он смесил с нами собственное естество непостижимым образом. И вместе с тем мы объяты всегда цветущим, вечным, бессмертным, блаженным, пречистым, непостижимым Божеством. Вот почему, образно говоря, мы фибрами наших душ и нежными чувствилищами нашего духа осязаем Христа Искупителя верою и, как цветы запоздалые свои головки и соцветия, и лепесточки устремляют к источнику света и тепла, так и мы духовными глазами следуем за Христом, взошедшим от земли на небо и посадившим нашу человеческую природу, неслитно и нераздельно соединенную с Божеством Христовым, одесную Отца. Горе имеем сердца, наше Отечество не на земле, но на Небе. Мы имеем, благодаря крови Христа, излитой на Голгофе и восстанию Спасителя из мертвых, вечную прописку в небесном Иерусалиме, врата которого раскрыты для учеников Христовых, открестившихся от всего нечистого, что в Небесный Иерусалим по определению войти не может — идолослужение, лихоимство, ненависть, всякая нечистота, всякое чернокнижие, всё, что именуется беззаконием. Очищая себя от всякой скверны плоти и духа, любовью прилепляясь ко Спасителю в молитве, мы только что не имеем крылья, а так бы взлетели вместе с апостолами в сретение Господу на воздусех, по слову святого Павла. Если бы пришел наш срок, то последовали бы за Христом, как, надеюсь, это случится в безвестный для нас час Его второго и славного пришествия.
Но и ныне мы не отделены от Христа той пропастью, которую видел пред собой несчастный богач, созерцая Лазаря утешающимся на лоне Авраама. Пропасть эта перекрыта Боговоплощением, голгофским Крестом и Воскресением, и поэтому Христос Спаситель, обезвинив нас, то есть сняв с нас тяготеющую на нас вину за наше беззаконие, оправдав нас бесценной кровью Своею, приуготовил место нам, дабы прийти и взять нас к Себе. Эти слова апостолы услышали на Тайной вечери, и как будто эти слова относятся к будущности для всех чад Церкви. Но на деле слова эти свершаются в вечности здесь и сейчас, потому что Господь не разлучается от нас духом, не разлучается от нас телом, мы вкушаем Его Пречистое Тело и Кровь на Божественной литургии. «Аз есмь с вами, — говорит Он, — и никто против вас... Я с вами во все дни до скончания века». Мы — дом Христа, коль скоро Он говорит: «Пребудьте во Мне, и Я в вас». И, с другой стороны, Он приуготовляет нам обители, которых достаточно много, хватит места для всех, в дому Отца Своего. А дом Отца — это Он Сам, потому что Отец в Сыне и Сын в Отце.
Таким образом, сердцу кающемуся, верующему, молящемуся, трезвящемуся, благодарящему, зрящему сердцу открыто, что уже находясь во временном пространственном потоке, именуемом земной жизнью, христиане, как живые камни, собраны в чудесное здание Божие, являясь клеточками тела Христова. И это тело есть Церковь, напаяемая Святым Духом, так что обители и места различные, служения различные, а Дух один. И в соответствии со служением каждого из нас, христианин приемлет и соответствующие дарования — этот учит, этот кормит, тот служит. И мы все в этом чудесном тереме-теремочке — уже выражаюсь я детским языком, –каждый в своем уголочке. Утята, поросята, гусята, щенята, все мы, созданные по образу подобию Творца, одна семья — я, ты, он, она, вместе целая семья, взаимно друг друга дополняем, и в этой нашей множественности и одновременно единстве сияет многоразличная Божия премудрость. А сила Божия, соединив всех нас под главою Христом, вознесшимся на небо, эта сила осуществила заветное желание самого Спасителя: «Иерусалим, Иерусалим, сколько раз Я хотел собрать чад твоих в тебе, как птица под крылом птенцов своих собирает». Вот этот новый Иерусалим — светися, светися, Новый Иерусалиме, и веселися, Сионе, — это Мать-Церковь. А мы с вами под крылышком благости Божией находясь сейчас, одновременно ощущаем себя и на земле, и на небе. На небе сердцем или лучше сказать духом, устремленные ко Христу, мы чувствуем Его дыхание любви, мы черпаем от Него импульсы милости, радости. А вместе с тем телесно находимся на земле. Однако на нас сбывается первосвященническая молитва Христа: «Отче, соблюди их от неприязни, дабы никто не исхитил их из руки Твоей... Они в мире, а Я уже не в этом мире, но соблюди их во имя Свое».
Таким образом, праздник Вознесения является ничем иным как предоставлением нам ключей от новых квартир. Каждый христианин получает ордер в чудесном чертоге — коридор общий, кельи различные, но при этом собираемся на трапезу все в единой зале. Никому не тесно, любовь все уравнивает при различии способностей, талантов, заслуг, но все держится милосердием Господа Иисуса Христа к кающимся грешникам. А нам предоставлено видеть, слышать и чувствовать то, что глаз человека неверующего, ухо человека, ослепленного суетою, и сердце нераскаянного не постигали и не постигнут никогда, до тех пор, пока не пожелает душа человеческая войти в единение с Господом.
Спаситель, восходя на небо, дарует нам время приготовить себя к еще одному чудесному событию, о котором мы будем говорить в следующую субботу — сошествию Духа Святого, Который и усовершит все, о чем мы сегодня изучаем в теории, и на практике все будет дознано усердными и боголюбивыми уже в ближайшее воскресенье, не считая завтрашнего.
Обратим внимание, что апостолы с изумлением созерцали, как Спаситель в светлом облаке — они уже видели это облако на Фаворе, это облако Божественной благодати, источником которой является Сам Спаситель, с изумлением наблюдали, как Он, восходя от земли к небу, не отнимает Своего благословения, ниспосылая апостолам Божественную благодать, и возвращались в Иерусалим с великой радостью. Почему? Потому что они в Духе Святом со Христом не расстались. Уже не видя Его телесным образом, они обрели Христа в глубинах собственного духа, как Спаситель и возвещал им: «Кто исполнит Мои заповеди, тот любит Меня... Кто исполнит Мои заповеди, тот будет возлюблен Мною, и Я явлюсь ему Сам». Соответственно, все апостолы, приняв благословение Господа Иисуса Христа, уходили со Христом за пазухой. Господь приоткрыл им тайну Своего соприсутствия в глубинах их сердец. А уже в какой-то безмерной мере и превышающем наше постижение изобилии Божественная благодать осенит их на десятый день после Вознесения, когда они соделаются глашатаями Святого Духа, и их голоса будут слышны во всех уголках вселенной. Они станут мужами разума и силы, для которых ничего невозможного уже не будет, потому что всемогущий Бог будет действовать через них, говорить через них.
Но и сейчас апостолы радовались, ибо каждый из них носил в сердце какую-то удивительную тайну — тайна Божиего союза или сопребывания с ними Христа. И к этой тайне Господь приобщает всех нас, когда мы, участвуя в Божественной Литургии, соединяемся со Спасителем, уже не для того, чтобы считать: «Я один, совсем один... я один сражаюсь с этим миром... я один окружен враждебными обстоятельствами... я один среди непонимающих меня людей» — я, я, я... Нет, но предоставив Христу место в своем сердце, твоя задача заключается в весьма простом делании — умалиться пред Ним совершенно, так чтобы Христу было свободно почивать в доме твоей души, чтобы Он свободно действовал в тебе, усовершая твое произволение, склоняющиеся к Нему, Христу, в молитве: «Помоги, прости, осени, усоверши, Господи Иисусе». И вот эта радость Божественного присутствия, собственно, была обещана Спасителем ученикам на Тайной вечери: «Да радость ваша будет исполнена, совершенна... Просите у Отца во имя Мое, и Я дам вам». Просите, конечно, не посудомоечные машины, не горящие путевки на Золотой берег в Болгарию — это само собой тебе будет даровано награду за усердный труд в твоем учреждении. Но просите прощения, просите усыновления, просите служения, предстояния Господу, в поклонении Отцу в духе и истине, а все остальное приложится. Итак, Спаситель изобразился в сердцах апостолов, явился живым и действующим в их душах, в исполнении пророчества Иоиля: «Вселюсь в них и буду ходить в них, и они будут Мне сыновья и дщери, и Я буду им Богом». Вот эту-то сокровенную тайну общения с воскресшим Спасителем апостолы ощущали, осязали, что и приводило их дух в состояние взыграния, какой-то удивительной полноты, гармонии, радости, предвкушения еще больших благ, в виде огненных языков излившихся на них в день Святой Троицы.
Мы, слушая эти слова, конечно, удивляемся и радуемся, а вместе и немножко огорчаемся, потому что в нашей душе не всегда наблюдается сказанное. Почему? Очевидно, потому что главным условием вселения Иисуса Христа в человеческую душу является отвержение этой душой собственной самости, отвержение греха, который пытается выдать себя за Господа Бога внутри нас самих, так что человек носится с собой как с писанной торбой и принимает за проявление благодати явления совершенно другого - земного, космического, душевного порядка. Радуется самому себе: «Какой хороший день, какой чудесный пень, какой прекрасный я и песенка моя», — то есть переживает в эмоциональной сфере какие-то состояния, принимая их за состояния духовные. Или ищет этих состояний, как наркоман ищет дозу, думая, где бы ему сорвать заначку: «Ой, хочу, чтобы мне было спокойно... Ой, хочу, чтобы мне было радостно... Ой, хочу, чтобы меня никто не трогал. Ой, хочу-хочу-хочу-хочу...» И вот это хотение как раз и должно быть отвергнуто ради того, чтобы душа, смирившаяся пред Богом, говорила: «Господи, сделай со мной то, чего хочешь Ты. Господи, кто я и что я, чтобы мне чего-то ожидать и требовать от Тебя. Мне прописано только испрашивание прощения, только припадание к Твоим стопам, только дарование милости, а все остальное, как любящий Отец, Ты дашь и дашь с избытком. Мне бы только быть в смирении пред лицем Твоим, чтобы не уходить от Тебя никуда. Не веди меня в искушение, но избави меня от лукавого. Да будет воля Твоя, яко на Небеси, на земле. Ты, Господи, настолько премудр, любвеобилен, благостен, кроток и благороден, великодушен, что Ты лучше меня знаешь, как вести мою душу тернистым путем в Царство Небесное. Я тебе совершенно доверяю и лишь себя чуток укоряю, чтобы мне вновь не сваливаться в те ямы и овраги, откуда Ты меня постоянно вытаскиваешь, чтобы мне ходить пред лицем Твоим и просто находиться в фокусе Твоего внимания, никуда не убегать, ни в какие закоулки, переулки. Иисусе Христе, слава Тебе».
И действительно, покаяние — это ощущение своей слабости, удобопоползновенности к греху, способности, увы и ах, забыть Господа Бога. А с другой стороны — это детское радование, когда мы чувствуем присутствие руки Божией в своей жизни, чувствуем, что Бог внемлет нам, что Он покрывает нас, защищает нас, ведет нас, указуя Своим перстом направление движения, и ничего больше не надо. Грешный человечек не просит ни злата, ни парчового одеяния, да и молиться-то он не умеет как следует, только говорит: «Иисусе Христе, как хорошо, слава Тебе. Прости меня и не попусти мне заблудиться в трех соснах собственного самомнения, самолюбия и своеволия. Да будет воля Твоя святая».
Господь, видя в нас вот эту наивность, вот эту невинность, вот это детское смышление, еще присматривается, есть ли вторая составляющая спасения. А вторая составляющая спасения — это человечное отношение к окружающим нас людям. Это не клопы, это не тараканы, это не уховертки, не медведки, не насекомые, не ядовитые растения, но это люди Божии, это дети Божии, это те, кого Господь пришел призвать просветить, помиловать. Может быть, не сегодня, а завтра, не завтра, а послезавтра. Поэтому единственное законное чувство, которое мы призваны возгревать в своей душе — это симпатия, внимательность, сострадание, доброжелательное желание, чтобы у всех все было хорошо, все было бы по-Божиему, чтобы Господь всех спас, помиловал. Ведь так говорит Сам Бог: «Не хочу смерти грешника — не хочу, — но обратитися и живу быти Ему». Воля Божия заключается в том, чтобы все пришли в познание истины, то есть вступили в живой союз со Христом и упокоились от греховных дел своих, стали бы счастливыми младенцами на руках Родителя своего.
Вот так апостолы и готовились ко дню сошествия на них Духа Святого, пребывая в молитве и молении, радостно созерцая вокруг себя единомысленных им людей, чувствуя эту сладость взаимопонимания, единства. А что было у них позади, за спиной, сколько у них было трудов, сколько испытаний, какое мужество они проявляли, сколько они сделали ошибок, в которых каялись слезами на глазах, какие прошли они буераки, прежде чем все у них успокоилось, умирилось в сердце. Так вот наивно, безусловно, ожидать, что без труда, без терпения, без пождания, без смирения, без благодарения ты выйдешь сегодня из кризиса, Господь возьмет тебя за шиворот и гадкого утенка просто переставит в рай, где фламинго розовые ходят среди травы-муравы. Нет, конечно, как говорят, надо помучаться, поплакать, послезить, настрадаться надо, чтобы оценить, как следует, дары Божией благодати. Уже один был такой, наш пращур Адам — все получил сразу, и что? Знакома вам история, как легко праотцы отказались от невообразимых благ, излитых на них Небесным Отцом. Чтобы у нас этой ошибки трагической и роковой не случилось, мы здесь вот находимся в нашем сорокалетнем странствовании по пустыне, сражаясь с амаликитянами, мадианитянами, ядовитыми змеями, испытывая подчас жажду или испытывая раскаяние от того, что переели перепелов, или проспали время собирания манны на аравийских холмах, или собрали больше, чем нужно, а потом там какие-то червяки завелись, потому что нельзя было брать более того, чем ты можешь вкусить. Вот сегодня нужно обязательно проявлять благодарение, смирение, понимание, что путь ко спасению долог, сложен, он вообще превышает наше логическое постижение. И напрасно некоторые ломают свой мозг: «Я хочу понять, почему, за что, отчего вот у меня ноготь врос в боковую стенку большого пальца. Это что ж такое? Господь разве не знал, что такое со мной может приключиться? И почему же он врос?» Надо уметь ногти стричь и использовать маленькие ножницы, с тем чтобы они смотрели вверх, то есть вот так вот ноготки стричь, а не влезать туда, сбоку раня нежные ткани пальца. Потому и врос, что игнорируешь ты подолога или там педикюршу какую-то. Ну я сейчас не про мужчин говорю, мужчина просто топором порубает ногти и пошел, а вот дамы должны знать всю эту механику.
Но мы сейчас говорим о другом. Мозг сломать можно неразумным людям, которые требуют отчета от Создателя, либо думают, что они постигают пути Его. Божии мысли — не наши мысли, Его пути — не наши пути. Мы смотрим как сквозь тусклое стекло на вечность и адекватного восприятия Божественного замысла и Божественных действий у нас нет. Есть некоторый зазор между нами и Господом. Ему-то, конечно, все открыто, а вот мы весьма воспринимаем отдаленно Божии деяния, и поэтому нужно много нам смиряться, терпеть и почаще взирать на Крест. Ибо Христос Спаситель вел жизнь не расслабленную, комфорта не искал, мужественно вверил Себя всем опасностям, более того, добровольно взошел на крест, претерпел страшные муки, и казнь, и воскресение, явил и торжество этого подвига. И нам обязательно нужно благоговеть перед этой тайной, чтобы Бог вменил нам Свои страдания и даровал нам оправдание. Лобызать крест, тайна которого превышает наше рациональное постижение, говорить: «Не понимаю, не могу вобрать этого, но благоговею, трепещу. Боже, слава долготерпению Твоему». Вот за это детское благоговение и смирение, и благопокорливость Божиему промыслу мы получим обильную благодать, как учил нас преподобный Нектарий Оптинский, говоря: «Пресвятая Троица, даруй мне благодать Твою».
Ну теперь смотрю я, дорогие друзья, тут у нас полна коробочка. И Елена Сапенская, и кого тут только нет у нас. Посмотрим на ваши вопросы, мы из Наркомпроса. Не факт, что я могу осмыслить ваши вопросы, потому что каждая душа — это большая тайна. Иногда она и выразить не может, душа, свой вопрос русским литературным языком, и поэтому я иду ощупью, в своей-то душе с трудом могу разобраться, что касается ваших устроений, тут такое многообразие характеров — мама не горюй. Особенно женский пол — это загадка из загадок, это тайна за семью печатями. У Канта было прекрасное понятие вещи в себе, то есть никто не может понять, что скрывается в женской голове и душе. Это кубик Рубика. Вертится, крутится, но что там в результате получится, знает только Архангел Михаил.
— Почему бы Господу не пожить вместо 33 лет 150, а то еще и тысячу? — спрашивает одна дама. — Радовал бы нас Господь...
Господь радует нас, если вы внимательно слушаете наши с вами вечерние размышления. Господь нас радует, потому что Он живет в нашем сердце. Он хочет, чтобы наша душа стала Его светлой обителью. И именно там, в глубинах нашего духа, Спаситель дает нам, при условии нашего полного смирения и послушания Его воле, дает счастье познавать Его благость и созерцать Его непостижимую любовь. Понимаете, не внешнее сопребывание, а внутреннее. Отец ищет поклоняющихся Ему в духе и истине. Соответственно, наша задача — сердце свое приуготовлять в эту обитель. Как приготовлять? Смотреть, чью волю вы творите, свою или Божию. Есть ли для вас какой-то земной добрый авторитет, чей совет вы принимали бы на вооружение и слушались. Вот разберитесь с собой, пожалуйста.
— Меня изумляет возможность увидеть когда-то (очевидно, на Страшном Суде и в Царстве Небесном) Николая Чудотворца, Григория Паламу. Мне сказали: ну о чем вы мечтаете, гражданка? Думайте о своем недостоинстве. Вот и вопрос: как удерживаться от крайностей — возношения или какого-то уничижения, переходящего в депрессию?
Мне кажется, что, как и в предыдущем вопросе, вы мыслите немножко внешним образом о жизни во Христе. Потому что один из Оптинских старцев, Анатолий (Потапов), по-моему, говорил о своем сердце: здесь раскрывается тебе и Иерусалим, и Афон, и Киев. В душе, сочетанной со Христом, смирением и трезвением, присутствует сам Бог. А это значит и ангелы Его, и архангелы, и Серафимы, и Пречистая Дева Мария, и святитель Николай, и Григорий Палама, и весь сон святых. Мы окружены облаком святых, говорит апостол Павел. А Макарий Великий добавляет, что у христианина его первые друзья — это святые, слово которых его, христианина, назидает и просвещает. Поэтому в духе мы общаемся не только с Господом, но и с теми, в ком сияет Христова благодать.
И с каждым из нас это в той или иной степени случается, потому что мы чувствуем, чем один святой отличается от другого, какие-то тонкие духовные грани, в нас просыпается любовь, доверие именно к этому угоднику Божиему. Это значит, что он каким-то образом являет свое присутствие в нашей жизни. Подробно об этом можно прочитать в главе небольшой книжицы неизвестного автора, издана она, по-моему, была на Афоне, называется «Духовное созерцание» — какого-то насельника афонского монастыря о духовном созерцании. Именно там инок говорит о том, что в иное время на литургии или во время вечерних молитв ты вдруг осязаешь верою присутствие святого, тебе как будто раскрываются страницы его жизни, ты начинаешь понимать особенности его подвига. Потом это уходит, и внимание твое переключается на покаянную молитву. Так что святые простирают нам руку помощи, они назидают нас тогда, когда этого хочет Божественная премудрость.
— Не приводит ли ревностное стремление к благочестию и соблюдению внешних порядков к фарисейству и жестокосердию?
Каждый должен этого бояться, чтобы не случилось печальной подмены. Вместо живого Господа и общения с живым и непостижимым Богом ты не стал бы культивировать что-то, по твоему мнению относящееся к жизни во Христе. Кто-то любит порядок, кто-то пунктуальность, кто-то устав церковный, кто-то подсчитывает десятки тысяч молитв. Есть и такое в интернете, можно найти учителей благочестия, которые подсчитывают — 10−15 тысяч молитв в день их свершенных. Это, конечно, радует, но какое значение имеет этот ежедневный подсчет, когда не в тысячах молитв дело, а дело в чистоте ума и предстоянии Живому Творцу в безмыслии, в тишине сердца, а еще более в смиренном припадании к Спасителю, живущему во свете неприступном. Таким образом, стремление ко внешним подвигам может быть очень опасным, если за ним не стоит общение с Живым Богом и смирение, и послушание пред лицем Создателя. А то что можно скатиться в элементарное фарисейство, бесчувствие и бесчеловечное отношение к ближним, я думаю, мы все хорошо знаем.
— Как ощутить любовь Божию к себе?
Веруйте в эту любовь. Это свет, в котором нет ни тени, ни перемены, говорит апостол. Веруйте, что Бог вас видит, как на ладони, объемлет, вдыхает в вас Свою любовь.
— Но к чему нужно стремиться?
Совсем не к этому. Наше чувствилища телесные и душевные не в состоянии воспринять тончайшие импульсы Божественной любви. Но мы должны стремиться к другому — культивировать в себе благоговение, безусловное доверие Божиему промыслу, благопокорливость, чувство своей неисправности, слабости, немощи, благую надежду на милость Творца, преданность Христу, готовность исполнять Его волю с Божией помощью во что бы то ни стало. Совершенное неосуждение, сочувствие, сострадание. И опять возвратимся к началу — осознание того, что ты тварь Божия, творение, возванное к бытию, что ты без Бога никто и ничто. Ты принадлежишь Ему всеми клеточками своего тела, фибрами души. Вот к этому стремиться.
А для того, чтобы любовь Божия стала являть себя в тебе, проявите любовь ко всему живому. Начните с людей. Потому что некоторые так заботятся о кошечках и собачках, что Карамзин, написавший книгу «Бедная Лиза», напишет еще одну книжку — «Бедный Мухтар». Давайте будем упражняться в сочувствии, которое свыше нам дается, к роду человеческому, чтобы обнимать нашу маленькую голубую планету, прижимая ее к груди, а все остальное придет.
— На свете счастья нет, но есть покой и воля.
Давно завидная мечтается мне доля —
Давно, усталый раб, замыслил я побег
В обитель дальную трудов и чистых нег.
Счастье каждый понимает по-разному, но вне Христа, согласимся с поэтом, никакого счастья нет и быть не может. Потому что счастье есть обретение единой части со Христом. Благая часть, избранная Марией — вот наше счастье и даже самое блаженство. Если вектор твоего внимания не обращен к Христу, ты строишь замки на песке, ты окружил себя фантомами, призраками, миражами.
«Но есть покой и воля...»
«Познайте истину, и она соделает вас свободными... где дух Господень, там свобода».
В данном случае слово «воля» в русском языке означает отсутствие всякой зависимости от внешнего, внутренний простор, свободу от греха — это, несомненно, дарование Духа Святого. И там, где власть греха свергнута, благодаря присутствию энергии Духа Святого, там и тишина, умиротворение, покой. «Научитесь от Меня, яко кроток и смирен сердцем, и обрящете покой душам вашим». У кого есть покой и свобода? Конечно, у воскресшего Христа. Найдем Господа и успокоимся. «Упразднитесь и уразумейте яко Аз есмь Бог». Все счастье в том, чтобы знать Христа, любить Его, быть Его чадом, быть Его созданием, быть Его сосудом.
«Давно… замыслил я побег в обитель дальнюю трудов и чистых нег...»
На языке Пушкина, это, думается, пребывание в сельской местности, за третьим транспортным кольцом, за окружной дорогой, на земле, в доме с мезонином. Когда утром просыпаешься — через тюлевые занавесочки луч солнца светит, там отцветает сирень, видишь, как вот-вот раскроются пионы. Выходишь, смотришь — за тыном, за околицей поле, на душе мирно, светло. Пушкин мечтал удалиться из Санкт-Петербурга и где-то там, на Полотняном заводе, откуда он себе жинку брал, или в Михайловском, в Святогорье, проводить дни среди природы в писательских трудах.
— Правильно устроенная молитвенная трудовая жизнь открывает путь в Небесное Отечество или нужен побег?
Побег нужен в любом случае, даже если ты живешь где-нибудь в Бутово-Разутово, в Неелово-Горелово, в спальном человейнике. Побег нужно свершить вглубь собственного духа. И когда мы по верхам, по поверхности вниманием скользим, тут суета, сует и всяческая суета. Но опыт христиан показывает, что есть некая таинственная клеть, горница, куда не вхожи никакие помышления. Когда молишься, войди в эту клеть, затвори за собой дверь и помолись Отцу твоему уже в тайне. То есть все дело в векторе, в направлении твоего внимания. Как говорит один современный батюшка, для того чтобы найти эту клеть, нужно стучать в ее дверцу, но не нагло, дерзко: «Я здесь, отворите мне!» Но тук-тук-тук: «Господи Иисусе Христе, помилуй мя».
Не факт, что сразу открывается сердце, потому что оно загружено всяким хламом — речь идет о неисповеданных грехах или неизжитых страстях. Поэтому Господь нам еще помогает войти внутрь самих себя, попуская различные треволнения, коловращения, испытания. Ветхому, внешнему человеку даже непонятно, за что и почему.
Купил машину китайского производства через друзей — через три дня, не дай, Господи, ее угнали. Мама дорогая! Ты вложился в эту машину, занял еще у друзей известную сумму. Только думал насладиться поездкой первой в этой машине — и вечером, как в фильме советского производства, выглянул с балкона — а мошенники ее угнали.
Не хотел бы, чтобы это случилось с кем-то из вас, дорогие друзья. Но действительно бывают такие испытания, когда на душе нелегко, все переворачивается, все рушится. Однако есть таинственная область духа, к которой не прикасаются внешние горести. И говорят, что человек, руководствующийся философией праведного Иова: «Господь даде, Господь отъят. Буди имя Господне благословенно отныне до века», человек, который учится сохранять присутствие духа, самообладание, такое вот философское, благодушное настроение — да, в розыск объявить, но не мучиться душой, не насылать проклятие на угонщиков. А доблестная милиция через неделю сообщит: ваша машина обретена в городе Туле, у моста стоит, сняты, оказались зеркала. Но злоумышленники пошли в Burger King, приняли там на грудь какого-то кетчупа, оказался кетчуп плохого качества, их увезли в больницу. И, в общем, силовые структуры определили с помощью этого кетчупа, определили их социальное происхождение, местонахождение, машину вернули, зеркала купили. Все возвращается хорошее.
— Другой поэт, Александр Вертинский, пел о юнкерах в 1917 году:
И никто не додумался просто стать на колени
И сказать этим мальчикам, что в бездарной стране
Даже светлые подвиги — это только ступени
В бесконечные пропасти — к недоступной Весне!
Что можно сказать о словах «недоступная весна», что это за восприятие?
Перед нами художественный текст, поэтический текст, соответственно, это не богословские термины. Проникнуть в художественный мир произведений нелегко, нужно знать воззрения Александра Вертинского. Мы можем только кратенько погадать. Юнкера, погибшие в Кремле, это русские мальчики, положившие жизни за Россию, и их светлый подвиг, конечно, принят Господом Богом. Руководствовались они присягой, долгом, жизнь положили за други своя. Светлый подвиг — это ступень в бесконечные пропасти. Пропасть здесь, конечно, имеется в виду не адову пропасть, но земные испытания «к недоступной Весне». Весна — с большой буквы. Если знать, что Александр Вертинский не был лишен религиозного миросозерцания, то, конечно, весна — образ Царства Небесного. Как говорит другой поэт: «И увядание земное цветов не тронет неземных». Без Божией благодати никто не может обрести Царство Небесное, однако кровь, пролитая за Отечество с верой и любовью, и мужеством, является высшим подвигом, светлым подвигом, который является, с другой стороны, и ступенью во вхождение в Небесный Иерусалим. Ну это так, приблизительная трактовка.
И завершаем.
— Господь принял покаяние блаженной Таисии...
Да, эта блудница была изумлена красотой лика преподобного Иоанна, который, увидев эту молодую женщину, плакал о ней, и молитвенные слезы подвижника-пустынника привлекли благодать на падшую женщину. Она мгновенно оставила свое ремесло и, не дойдя до монастыря, куда думал определить ее старец, скончалась, заснув вечером в пути. А святому Иоанну было открыто, что она получила долю, равную ангелам и святым девам.
— Вопрос: может быть, наши близкие никак не придут к церковной жизни, потому что мы за них не плачем? Даже в сказках Герда плакала за Кая, с которым было невозможно наладить общение до тех пор, пока горячая слеза не умягчила его сердце...
Хороший вопрос, конечно. Вспомним старца Силуана, который плакал в молитве за весь мир. С болью о современном человеке святой Паисий Афонский написал свои писания. Конечно, гораздо лучше холодного суждения, осуждения бессердечного, рассуждения о людях, вот такое глубокое сочувствие и сострадание. Другое дело, что это тоже дар Святого Духа. Василий Великий говорит о том следующим образом: если, видя человека, погрязающего в беззакониях, ты сотрясаешься душой и чувствуешь, что это твои грехи — то есть ты ощущаешь терния или корни этих беззаконий в собственном сердце, — это верный знак, что благодать Божия приблизилась к тебе. Всякое отсутствие брезгливости, осуждения, но как будто бы ты сопереживаешь человеку и одновременно ощущаешь себя повинным в этих грехах — вот высокое духовное состояние, которое, очевидно, было свойственно старцу Иоанну.
— Можно ли вымолить ребенка, если он отошел от Православия? Далеко, далеко, далеко...
Молитвы матери дерзновенны пред Богом. Святой Амвросий Медиоланский свидетельствует: чадо плачущей матери не погибнет, если молитва матери постоянна и дерзновенна в любви. Поэтому и в нас отчасти должна присутствовать, мне кажется, это стихия материнства. Независимо от того, мужеской или женской пол, но вот как в педагоге совмещается и материнское, и отеческое начало, и строгость, и благость, так христианин совершенный должен воспринимать как свое дитя, воспринимать окружающих людей, особенно младшего возраста.
— Многие люди убеждены, что после окончания земной жизни идет просто небытие...
Мама не горюй! Это кто же такой, Лев Николаевич Толстой или кто?
— Какие книги, сведения могут помочь мало верующему в небесное отечество человеку укрепить веру?
Ну, конечно, Святое Евангелие — это богооткровенный источник ведения. Все, что нам должно знать о загробной жизни, открыто в Ветхом и Новом Завете. Просто нужно знать места. Вместе, как Раскольников с Соней Мармеладовой читал при дрожащем свете свечи повесть о воскрешении Лазаря, так вот вы откройте, если ваш маловерующий сосед вообще расположен об этом читать, пророчество Иезекилево о воскрешении мертвых, которое обычно звучит в Церкви в Страстную Пятницу вечером накануне Великой Субботы. И эта картина не забудется никогда внимательным читателям.
— Как относиться к духовной родине своей, к храму, к которому ты привык? Невозможно в один час покинуть место, где четверть века ты провел...
Ну кто ж мешает вам посещать эту тихую обитель и молиться там понемногу?
— Многие провели там больше лет, чем половина всей прожитой жизни. Что вы думаете о смене названия некоторыми людьми самих себя с «красных» на «зеленых»?
В смысле храм Святой Троицы — это царство «зеленых», а Алексеевский обитель — это царство «красных»? Первый раз слышу о подобных определениях.
— А потом, может, еще какие-то «синие» появятся...
Ну достаточно уже путешествовать. Синие-то — это кто ж такие? Я только знаю из истории человеческой культуры про красных и черных гвельфов — это где-то во Флоренции, во времена Данте Алигьери.
— Не слишком ли легкая трансформация?
Господа, давайте не будем перекрашиваться, но объединим всех и вся понятием Христовых рабов. Отечество нам — это Небесный Иерусалим, Божественная литургия. На всяком месте благослови, душе моя, Господа. И не нужно слишком зависеть, на мой взгляд, от топонимов, от локаций, но где Святая Чаша, там и духовная родина. Что не мешает вам, коль скоро вы привыкли к Красному Селу, к Алексеевской обители, бывать там, и почему бы не поддержать тамошних батюшек своим присутствием.
Что у нас осталось?
— В семье православной венчаной мужу нужно благословение на что-то. Родители дают его. Нужно ли мужу брать у родителей благословение?
Конечно, мужу нужно брать у родителей благословение. «Дорогие родители, у вас там, я наслышан, от пензии два с половиной миллиона в полосатом чулке под матрасом. Дайте благословение нам. Мы с женушкой накопили денег, купим Джили — тот самый китайский автомобиль, который у нас никто не украдет». Пусть дедушка с бабушкой благословят молодежь и выдадут от избытков пенсии на транспортное средство.
— Так что же, надо ли спрашивать или брать самим?
Конечно, спрашивать надо.
— Или только супруга уже дает благословение?
Супруга дает благословение в своей сфере. Например, говорит: «Милый мой супруг, завтра у нас будут щучьи котлеты. Это Божие благословение через мое посредство. — А когда же мы будем есть ребрышки барашка? — А это уже по твоей части, это твое благословение. На праздник Святой Троицы будет ребрышко барашка».
Ну вот мы скатились к таким предметам. Остается что у нас? Еще несколько вопросов.
— Как Господь призывает к монашеству?
Спросите, пожалуйста, Святейшего Патриарха Кирилла. У него есть сайт, можете дать через его помощников. Я думаю, Святейший вам расскажет, как он пришел к монашеству.
— Совместимо ли стремление к отечеству небесному с любовью к отечеству земному?
Ну вы что, китаец что ли, с луны свалились? В нашей традиции — читайте святителя Филарета Московского, он утверждает, что для Небесного Отечества созреет только та душа, которая проявляет доблесть и образцовое поведение в отношении Отечества земного.
— Вообще, на чем основано понятие отечества?
На Священном Писании Нового Завета. У апостола Павла сказано, что Отечество на Небесах у нас. И от Бога, по существу, — сейчас слово точно не могу сказать, — всякое Отечество именуется.
— Апостол Павел пишет: «Преклоняю колено мое пред отцем Господа Иисуса Христа, — вот-вот, — от Которого именуется всякое Отечество на Небесах и на земле». Поясните глубину этих слов, какая связь с именем Отца Небесного и самого понятия Отечества.
Прямая непосредственно, и вербальная, лексическая. «Отец Небесный, — говорит апостол Павел, — определил каждому народу пределы и времена обитания, дабы они искали Бога, не ощутят ли Его, ибо мы Его и род». То есть наш смысл, нашего земного странствования, конечно, в обретении не здесь пребывающего града, а грядущего. И все Господь учредил на земле, чтобы мы восходили, как по лестнице, от видимого к невидимому. Например, ты любишь своего мужа. Вот в любви к своему мужу, верности ему, ты выковываешь определенные качества духовные любви к Христу Искупителю, верности Ему. Ты любишь своих детей — вот эта любовь учит тебя воспринимать всех детей чужих как своих. Ты любишь Отечество земное, соответственно, выковываешь в себе добродетели служения, бескорыстия, жертвенности и уже употребляешь эти навыки и свойства в том, чтобы крепко держаться за Небесный Иерусалим.
Закончили?
Дорогие друзья, не смею больше вас утруждать. Благодарим вас за внимание. Сегодня как-то у нас эфир пошел беспроблемно. Благодарим Савину Елену Николаевну, Анастасию, Мишель, Изабель. Это у нас Deutschland. Ich spreche Deutsch nicht. Ich liebe Sie. Меня никто не понимает, кроме вас. Юлия Дьякова, Оксана Чеботарева, Анна Рыбакова, Новороссия, очень приятно вас видеть. Елена Сапенская. Кого тут только нет, мама дорогая. Марика. Рады, дорогие друзья, были вам послужить. Надеюсь, что интонация моего голоса подействовала на вас как снотворное, и ваш сон будет легкий, мирный. С наступающим воскресным днем.
Напоминаю вам, что у нас 10 июня в Москве будет встреча в Доме литераторов, посвященная празднику Святой Троицы. А еще прежде в воскресенье приходите — Шаболовка, 21. После Божественной литургии будет раздаваться очень вкусные пирожки, homemade, домодельные пирожки. Не мытьем, так катаньем надо привлекать вас поучаствовать в двунадесятом празднике.
Христос Воскресе! Воистину Воскресе!