Нередко приходится слышать, как молодежь, и преимущественно, девушки, жалуются на давление со стороны старшего поколения.

«Я здесь одна, меня никто не понимает...»

Даже разумные дочери, признающие опасность плотских соблазнов и потери невинности до брака, обнаруживают иногда крайнее легкомыслие в своих словах и поведении.

В этих обстоятельствах контроль и строгость со стороны родителей воспринимается едва ли не как насилие.

Но, по французскому присловию, «хорошо смеется тот, кто смеется последним»...

Как благодарны будут нам, взрослым, наши дети, когда они, устроив свою «личную жизнь» и обретя собственную семью, уразумеют всю важность сохранения невинности для гармонии брачной жизни!

То, что представлялось им невыносимым и почти трагическим, десять лет спустя будет окрашено в нежные пастельные тона.

«Что пройдет, то будет мило»...

Предлагаю вам, друзья поэтическую зарисовку, полушутливую, полусерьезную, взятую из девятнадцатого столетия, но много говорящую современному внимательному читателю.

 
Анонс, ананас и нюанс... 
Лишенные веса слова — 
В них слышится Штрауса вальс, 
Дрожащая скрипки струна. 
 
Парадная зала — в огнях. 
Видны из раскрытых окон 
В чернильно-лиловых тонах 
Холмы, погруженные в сон. 
 
На белой террасе — фуршет 
С беседой при ярких свечах — 
Здесь собран изысканный «свет». 
А старый сенатор в очках, 
 
С тростью у тощих колен, 
Дремлет, склонивши главу. 
В волнении — внучка Элен, 
С веером... 
На рандеву 
 
Ждет барышню в парке поэт 
С поэзией лунной своей. 
Но смелости встретиться нет — 
Сенатор так бдителен с ней. 
 
В вазоне застыл ананас, 
Причудлив разлапистый хвост... 
Позвольте последний нюанс — 
Предложен хозяйкой анонс: 
 
«Завтрак с шампанским вас ждет 
И партия в дамский крокет, 
Затем путешествие в грот, 
На воздухе сытный обед.» 
 
Двенадцать пробили часы — 
Сенатор проснулся впотьмах. 
Девица поэту спешит 
Дать упреждающий знак — 
 
Сокрылась печальная тень 
Под кроной затихших дерев... 
Куда безопаснее день 
Для юных нетронутых дев! 
 
Давно особняк опустел. 
Хозяева, слуги легли. 
Крадется пугливая тень 
В конюшню — поспать до зари. 
 
К поэту идет мажордом 
С запиской от милой Элен: 
« Простите, с великим трудом 
Дается покинуть свой плен. 
 
Но дедушка мной огорчен — 
Сегодня мы едем в Париж. 
Ко мне столь безжалостен он: 
«За внучкою не уследишь», — 
 
Сейчас в раздраженье ворчит. 
Прощайте, мой преданный друг! 
Я плачу, и сердце болит — 
Сдавил меня замкнутый круг...» 
 
Светало, и солнца лучи 
Коснулись развесистых крон. 
Огонь разжигали в печи, 
И в сад выносили крюшон...