Поразительная история чудотворной иконы
11 августа 1995 года с Афонского подворья Свято-Пантелеимонова монастыря позвонили в Общину милосердия святого праведного Иоанна Кронштадтского и пригласили прийти за иконой, которая передана с Афона.
Община милосердия была создана при храме Воскресения Словущего на Сивцевом Вражке. В ней трудились небезразличные к чужим проблемам и скорбям люди: посещали дом престарелых, помогали детям-инвалидам, одиноким пенсионерам. Несколько человек окормляли больных раком детей. Раз или два в неделю они приходили в детское отделение Онкоцентра на Каширке – место детской скорби и родительского горя. Удавалось ли их утешить? Возможно, на какое-то время они отвлекались. Пытались постичь для себя что-то новое, близкое душе: вместе с нами там был, конечно, и Господь – о Нем мы им рассказывали. И о Божией Матери, о Ее бесконечной милости ко всем страждущим.
Был у нас и священник – отец Алексий Казанчев, настоятель храма Георгия Победоносца в Старых Лучниках. Еженедельно он приходил в детское отделение со Святыми Дарами, служил в небольшой комнате-часовне молебен о здравии и затем шел по палатам причащать детей.
Как-то Максим Клименко, иподиакон митрополита Волоколамского Питирима (Нечаева; 1926–2003), побывав на Афоне, приобрел в Ватопедском монастыре пачку бумажных икон-открыток чудотворного образа «Пантанасса». Это икона, известная с XVII века, принадлежала ученику преподобного Иосифа Исихаста, афонскому старцу Иосифу (1921–2009). После кончины своего наставника отец Иосиф основал монашеское братство в Новом скиту Афона, которое в 1989 году решило принять на себя труд по восстановлению Ватопедского монастыря. Из Нового скита отец Иосиф и принес в монастырь икону «Пантанасса».
Впервые она проявила благодатную силу, отвратив юношу, занимавшегося колдовством, от нечестивой жизни. Один молодой человек хотел приложиться к иконе, но внезапно засиял лик Пречистой Девы, и неведомая сила оттолкнула его. Когда он пришел в себя, то со слезами покаялся, рассказав отцам монастыря, что он жил без Бога и увлекался магией. Так Пресвятая Богородица изменила его жизнь. Все свои последующие годы он провел на Афоне.
Чудотворная икона «Пантанасса» прославилась многими чудесами, а особенно исцелениями от рака.
Максим принес пачку икон-открыток в храм, передал председателю Общины, Татьяне Гончаровой, и попросил раздать их больным детям. Мы поспешили исполнить эту просьбу, расценив ее как повеление Самой Царицы Небесной. На иконе изображена Пресвятая Богородица с Богомладенцем Иисусом, сидящая на царственном троне; за ним стоят Архангел Михаил и Архангел Гавриил, возвестивший Пресвятой Деве о рождении Спасителя, который, в знак особого почтения, склонил голову и приподнял одно крыло.
Когда в Онкоцентре мы собрали детей с родителями – тех, кто мог ходить, – то, раздавая иконки, поведали, что Сама Божия Матерь пожелала прийти к ним в этом образе, чтобы их утешить, укрепить, уврачевать. Мы тогда поняли, что принесли им не только икону-открытку, но и надежду, которая светлым отблеском тронула их лица. Мы продолжали посещать больных детишек: беседовали с ними, молились. С этой совсем не детской болезнью они быстро повзрослели, стали серьезными, мужественно переносили свой недуг. И однажды нам сказали, что исцелилась девочка десяти лет и радостно уехала с мамой в Подмосковье.
Вскоре нам поведали об удивительном случае исцеления по молитвам перед этой иконой. В детском отделении находился мальчик восьми лет – Миша. Над его кроватью висела бумажная иконка. Он чувствовал себя очень плохо, и неожиданно у него остановилось сердце в присутствии его матери и медицинской сестры. В тот же момент они увидели, что из иконы стали выходить лучи света, которые направлялись на умершего ребенка. Они оживили его. Мальчик пришел в себя. Так икона стала проявлять свою чудодейственную силу.
Через Максима Клименко мы передали в Ватопедский монастырь письмо, в котором испрашивали благословения на издание тиража иконы «Пантанасса» у нас в России, а также просили прислать слайд чудотворной иконы и молитву. И с этого письма началась переписка с монастырем. Его наместник, архимандрит Ефрем, дал такое благословение. Мы получили от него через Максима письмо, слайд иконы, а также службу, канон и акафист на греческом языке.
Нашелся спонсор для издания иконы-открытки. Но не было молитвы на русском языке, чтобы поместить ее на обратной стороне. Максим перевел с греческого языка тропарь и пришел к руководителю Общины, чтобы выбрать иконе название на русском языке. Она была озадачена и сразу отказалась это делать – есть священники, к ним и надо обратиться. Максим стал убеждать и напомнил, что ждет издательство: тираж задержится, пока будут искать варианты названия. Надо пробовать. И вдруг пришла утешительная мысль: икона принадлежит Общине – узкому кругу людей. Можно дать ей название для внутреннего пользования. Татьяна стала молиться – просить помощи у Богородицы.
На русский язык название иконы «Пантанасса» переводится как «Всегоспожа», «Всеповелительница», «Всецарица» и «Всевладычица». Из этих значений и надо было выбрать. Через некоторое время на сердце легло слово «Всецарица», которое и было произнесено вслух. Максим одобрил выбор. И это название вошло в тропарь – первую молитву этому святому образу.
На протяжении многих последующих лет Татьяну не покидало беспокойство о правильности выбора названия. А вдруг ошиблась? И ответ пришел. Как-то она смотрела фильм «Монастырь Ватопед». В нем речь шла об иконах монастыря. О «Всецарице» рассказывал монах Досифей на русском языке. Он поведал, что название иконе дал ватопедский старец Иосиф: «Когда ее дали ему, он посмотрел на изображение – Божия Матерь сидит на троне, как царица, – и сказал: “Как Тебя, Богородице, назвать, кроме как Царицей всех? Всецарица, Пантанасса”». Выбранное когда-то старцем Иосифом название образа было повторено в 1995 году в одном из московских храмов. Так управила Пресвятая Богородица.
Во время одной из встреч с Максимом он неожиданно предложил заказать на Афоне копию иконы «Всецарица». Эта идея была с воодушевлением принята. Далее достаточно быстро стали происходить события, связанные, как потом оказывалось, с приходом копии иконы в Россию.
В этом же, 1995-м, году к нашей группе присоединился диакон Георгий Постников, клирик храма святого равноапостольного князя Владимира в Старых Садех. Будучи человеком благочестивым, милостивым, «ревностным к добрым делам», терпеливым и кротким, он был с любовью принят обитателями этого скорбного отделения. Он очень укрепил нашу группу как священнослужитель и включился в работу Общины.
Через некоторое время архимандрит Иероним (Шурыгин; 1952–2013), с которым я познакомилась во время паломничества на Святую Землю, предложил мне поехать в Грецию. Он вез своих чад помолиться у ее святынь. Это приглашение радостью отозвалось в сердце – можно заказать икону, ведь в программу поездки включалось посещение Афона. Я вспомнила про диакона Георгия, который бы смог осуществить эту миссию. Отец Иероним благословил присоединиться и ему, но предупредил, что мы должны за неделю оформить визы, так как его группа уже их имела.
Немедля мы с отцом Георгием пошли в консульство Греции. Тогда, в середине 1990-х годов, из России в большом количестве уезжали понтийские греки. Их-то мы и увидели у здания консульства. Люди проходили на прием по предварительной записи трехдневного ожидания. Немного взгрустнулось. Оценив ситуацию, мы все-таки не поторопились уйти. Надо ждать – не может так все неожиданно оборваться.
Мы встали у железного забора рядом со входом во двор и молились. Вскоре увидели, что из здания вышел сотрудник. Мы попросили его подойти и заговорили с ним. Потом узнали, что он был одним из немногих работников консульства, говорящих по-русски. Объяснили, что нам надо срочно попасть к консулу по важному вопросу и попросили его помочь. Он согласился пропустить, но только одного человека. «Иди ты, – сказал отец Георгий, – а я буду здесь молиться».
С этим сотрудником мы подошли к двери консула, и меня попросили подождать. Через несколько минут, подойдя ко мне, он настойчиво спросил, с каким вопросом я собиралась обратиться к консулу. Я упорно не желала открыть цель визита – не хотелось услышать предложение встать в общую очередь. Стояла и молчала. Тогда он неожиданно произнес: «Если вам нужны визы, то не надо идти к консулу, я их вам сам оформлю. Приходите завтра». Мы поняли, что события продолжают развиваться благоприятно.
Когда мы получили паспорта с греческими визами, то увидели, что вместо просимых трех недель нам дали месяц на посещение Греции. Как раз в этот срок мы и уложились.
Отец Иероним решил ехать с группой рейсовым автобусом. Так было дешевле, и мы не были связаны точной датой и местом отъезда обратно. Дорога была долгой, но не показалась утомительной, так как усталость перекрывалась воодушевлением от ожидаемых от поездки впечатлений. Вся группа, которую вез с собой отец Иероним, ехала в Грецию впервые.
Прибыв в Салоники и почтив святыни города, мы отправились в Уранополис, откуда наши мужчины должны были утром отплыть на Афон. В группе были две женщины: инокиня Наталья и я. Батюшка предложил нам утром поехать в Прокопион к святому Иоанну Русскому и там, в паломнической гостинице, ждать их возвращения. Но наши планы поменялись.
Вечером после службы в местном храме мы подождали священника и попросили его благословения переночевать в храме – денег на гостиницу у нас не было. Неожиданно к нам подошла одна женщина и сказала, что слышала наш разговор, что она из бельгийского православного храма. С этими словами она протянула нам 50 долларов и сказала, что эти деньги ей дали на их приходе с просьбой отдать их тому, кому они будут нужны. И, обращаясь к отцу Иерониму, добавила: «Вашим женщинам не надо никуда уезжать. Снимите им гостиницу. Пусть отдыхают, дожидаясь вас». Вопрос был решен.
Наши мужчины вернулись с Афона наполненными благодатью и преображенными. Отец Георгий стал радостно рассказывать, как в одном из монастырей познакомился с молодым человеком – Дионисием, который оказался сыном известного на Афоне иконописца и реставратора Владимира Макарова, трудившегося в тот момент в Ватопедском монастыре. Дионисий их познакомил, и Владимир согласился написать копию иконы «Всецарица» для России. А наместник монастыря отец Ефрем дал на это благословение. Отец Георгий сказал, что иконописец берет за работу 350 долларов.
Возвратившись домой, мы вскоре получили письмо из монастыря, в котором говорилось, что доску для иконы сделали по размерам ватопедской «Пантанассы», что братия отслужила молебен, окропила краски святой водой, и иконописец приступил к работе. Вскоре из Ватопедского монастыря пришло еще одно письмо, в котором говорилось, что икона написана, что она 40 дней освящалась в алтаре храма. В нем также сообщалось, что скоро ее нам отправят. В начале 1995 года мы получили письмо и от иконописца Владимира. В нем он просил 100 из 350 долларов отдать на восстановление храма Христа Спасителя в Москве, 200 долларов отослать семье в Питер, а 50 долларов раздать истинно бедным по одному доллару, поменяв их на рубли: «Это нужно для крепости и благодати иконы».
В Общине таких денег не было. Отец Георгий просил не беспокоиться. Он скопил определенную сумму для поездки на Святую Землю. Денег достаточно, чтобы заплатить за икону. Будем надеяться, что Господь не оставит – поможет с поездкой.
Время шло, но икона не присылалась. Мы по-прежнему спешили к больным детишкам. В часовне детского отделения стало больше икон. Горело, как всегда, много свечей.
Отец Георгий решил попробовать поступить в Новоспасский монастырь. О монашестве он думал давно. Рукополагался в сан диакона целибатом. И однажды, после службы в этом монастыре, он встретился с его наместником, владыкой Алексием (Фроловым; 1947–2013), который тут же пригласил его для разговора в свою приемную. Владыка дал согласие отцу Георгию и направил его в Патриархию.
Мы попросили владыку помолиться, чтобы нам быстрее прислали копию с иконы «Всецарица». А оказалось, что владыка очень давно почитает этот образ, он тоже заказал копию в Ватопедском монастыре, но большого размера, и ее также почему-то не присылают. Когда владыка узнал, что отец Георгий собирается в ближайшее время на Афон, то попросил прояснить по возможности ситуацию. Но она раскрылась через несколько дней, когда я вновь неожиданно встретила Максима Клименко.
Он рассказал, что Ватопедский монастырь направил на имя Святейшего Патриарха Алексия II письмо с просьбой прислать частицу мощей преподобного Максима Грека. Когда сделали перевод, то оказалось, что в тексте было написано не «частицу», а «мощи». Письмо отложено. Греки в недоумении. Они поэтому и задержали отправку икон «Всецарица». Ситуацию надо исправлять. Было бы хорошо, если бы отец Георгий взял у архимандрита Ефрема повторное письмо, а его независимый перевод заказали бы какой-нибудь фирме.
Такое письмо было привезено, перевод сделан, и оказалось, что греки опять просят мощи. Мы написали «частицу мощей», перепечатали и отдали письмо с переводом в Патриархию. Патриарх благословил передать частицу мощей преподобного Максима Грека в Ватопедский монастырь, который объявил о своем решении в скором времени привезти икону для Новоспасского монастыря. А у нашей иконы – другая дальнейшая история.
Отец Алексий Казанчев сообщил нам, что в Москву приехал греческий владыка Мелетий. Надо попробовать с ним встретиться и попытаться что-то узнать об иконе. Мы, конечно, воспользовались таким случаем. В разговоре с владыкой мы рассказали историю заказа копии «Всецарицы» и выразили обеспокоенность по поводу ее задержки на Афоне. Владыка просил не волноваться и уверил, что скоро икона прибудет в Москву – наместник монастыря отец Ефрем был его чадом.
Так и произошло. Дней через десять нам позвонили с Афонского подворья и попросили забрать икону. В этот же день был звонок из типографии: готов тираж икон-открыток «Всецарицы».
Мы забрали икону и в ближайшее время повезли ее больным детям на Каширку. Первый молебен перед ней совершил отец Алексий Казанчев. Первой к ней приложилась девочка Оля. Это был хороший знак для нее и ее мамы, которая год назад подала на Афон записку о здравии больной дочери. И вскоре Оля выздоровела.
Еженедельно мы приносили икону в часовню детского отделения Онкологического центра: ходили с ней по палатам, чтобы перед ней могли помолиться все маленькие пациенты и их родители. Часто икона благоухала. Оставлять ее в часовне мы не решались – она не охранялась. Боялись за святыню. Отец Георгий брал икону домой. Это был для нас самый надежный вариант – дома всегда была его мама.
Ездили за советом к отцу Николаю на остров Залит. Он подтвердил, что без охраны оставлять икону в часовне опасно. И добавил, что ее вообще не надо нигде оставлять. Мы немного насторожились.
Неожиданно нам позвонили из Союза православных братств. Община милосердия состояла в нем с самого его основания. Сказали, что к ним поступило заявление из детского отделения Онкоцентра. В нем была изложена просьба: забрать у нас икону «Всецарица», которую мы якобы присвоили, и вернуть ее в часовню. Это было не только непредсказуемо, но и ошарашивающее несправедливо. Конечно, лучше бы было оставить этот образ в часовне, но никто не давал гарантии его сохранности.
Мы поехали к игумену Кириллу (Сахарову), в то время – председателю Союза православных братств, захватив с собой письмо от иконописца, документ, подтверждающий отправку денег в Питер, и благодарственную грамоту из храма Христа Спасителя. Мы показали их отцу Кириллу, и он понял, что икона принадлежит частному лицу, который ее выкупил.
Сейчас можно с полным основанием сказать, что тогда мы поступили правильно. Поехали еще раз к старцу Николаю, и он даже предупредил, чтобы мы больше в Онкоцентр не ходили, но чтобы икону берегли. А Божия Матерь не оставила больных детишек без Своего покрова – вскоре в детском отделении появилась другая икона «Всецарица».
В этой ситуации стало понятно: то, что за написание списка иконы в Ватопедском монастыре для Общины милосердия пришлось заплатить, – это Промысл Божий. Икона должна была прийти на то место, где сейчас находится. Если бы ее нам подарили, то мы бы вынуждены были отдать икону. И судьба бы ее была, скорее всего, другой.
На праздник Рождества Пресвятой Богородицы мне позвонил отец Георгий и попросил срочно приехать. Я увидела чудо: вся икона была залита миром. Оно крупными каплями стекало не только по иконе, но и по пластиковой прозрачной пленке, которой она была закрыта. Квартира была наполнена благоуханием. Мы восприняли это как знак свыше, не просто говоривший, что икона должна быть в храме, но и показывающий благодатную силу этой иконы, готовую излиться на многих страждущих и болящих людей. Было решено носить икону по храмам. А Пресвятая Богородица Сама укажет, где Ей нужно остаться в образе этой иконы. Достаточно быстро икона обрела свое место, побывав только в двух храмах.
На праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы икона вновь замироточила. Мы помолились, чтобы Матерь Божия помогла нам – не очень понимали, как будем действовать дальше. Решили вначале предлагать икону только знакомым священникам. Будет гарантия избежать разных непредсказуемых ситуаций. Я вспомнила про отца Артемия Владимирова, известного в то время батюшку. Его я знала давно. Когда-то он принимал мою первую большую исповедь и выводил на церковную дорогу. Позвонила в храм Всех святых в Красном селе, в котором батюшка был настоятелем. Ныне там Алексеевский монастырь.
Радостно удивила приятная неожиданность – отец Артемий снял трубку. Когда он услышал, что мы предлагаем на какое-то время передать в их храм мироточивую копию афонской чудотворной иконы, то отреагировал без промедления: «Сама Царица Небесная – да к нам! Привозите! Соберу вечером в воскресенье весь приход».
Народу пришло очень много. Отец Артемий отслужил молебен, и мы оставили икону, предполагая забрать ее после рождественских праздников. Об этом событии батюшка рассказал по радио «Радонеж», и храм уже не мог вместить на молебны всех желающих. Как на Пасху! Эти незабываемые дни народного воодушевления, казалось, уже никогда не закончатся. Как Господь когда-то насыщал голодных людей хлебами, так и Божия Матерь через икону «Всецарица» изливала благодать на всех страждущих.
После Нового года отец Артемий рассказал, что произошло первое чудо – исцеление наркомана. Его мама была на молебне перед «Всецарицей», взяла освященную воду и дала попить своему заблудшему подростку. У него пропала тяга к пагубному зелью. Исцеление подтвердили врачи на основании результатов обследований. Организм юноши был полностью здоров.
Исцеления уже не прекращались. Причем помощь получали не только больные раком люди. По неизреченной милости Пресвятой Богородицы многих оставляли различные неизлечимые недуги. Мы пошли посоветоваться с нашим духовником, архимандритом Даниилом (Ворониным; 1952–2020) в Свято-Данилов монастырь, который сказал, чтобы икону из храма не забирали. Ее место там, где она исцеляет.
Нужен был акафист «Всецарице». Вначале сделали два перевода с греческого. Но оба были неприемлемы. Повторы образов, выражений делали их тяжеловесными для молитвенного чтения. Я пошла к отцу Артемию, чтобы попросить его отредактировать тексты и свести в один. Батюшка их прочитал и стал вносить поправки. Работа не очень шла из-за сложности текстов. Тогда я предложила ему составить новый – изложить текст в образах, более понятных у нас в России, отложив оба варианта. И началась работа над акафистом.
Я приходила к батюшке домой и записывала рождающееся славословие Божией Матери. Прошло какое-то время, и работа подошла к концу – оставалось составить молитву. В один из вечеров я ждала батюшку, он пришел поздно очень уставший. Мы сели за стол для работы. Отец Артемий погрузился в себя, видимо, молясь и обдумывая текст молитвы. Мне показалось, что он заснул, и я очень осторожно, чтобы его не побеспокоить, встала из-за стола, намереваясь выйти из комнаты. И вдруг услышала: «Пишите». Он на одном дыхании продиктовал большую молитву, которая уже не исправлялась. Это было чудо!
На этом работа над акафистом не закончилась. Еженедельно во время молебнов, когда читался акафист, отец Артемий вносил исправления, в основном незначительные: словосочетаний, слов. И текст, окончательно доработанный, заиграл совершенными духовными гранями.
Отец Георгий каждый раз приходил на молебны. Он полюбил этот образ. Ежегодно, уезжая в отпуск на Афон, он отвозил в Ватопедский монастырь список исцелений от различных болезней по молитвам перед чудотворным красносельским образом «Всецарицы». А монахи монастыря рассказывали о них паломникам со всего мира. Там он узнал, что иконописец писал одновременно две одинаковые иконы: нам и наместнику. Но списки получились разными.
По окончании работы отец Ефрем выбрал ту, которая выполнялась для России и была более тщательно прописана. Но, видимо, красота иконы не имеет первостепенного значения. Однажды отец Георгий привез из монастыря две иконы «Всецарица» – это были цветные иллюстрации чудотворной иконы, вставленные в рамки, размер в размер с чудотворной. Их передал для нас отец Ефрем, наместник монастыря.
Через несколько лет, 18 июня 2011 года, отец Георгий почил, заболев раком. Перед смертью принял монашество с именем Лука. По благословению Святейшего Патриарха Кирилла над ним совершил постриг его духовник, архимандрит Даниил. По-видимому, эта болезнь была послана ему для испытания, для совершенствования его души и приготовления к переходу в Царствие Небесное. Он еще здесь, на земле, жил как на Небе. Его милосердное сердце вмещало боль и страдания других. Он почти каждый день спешил к кому-то на помощь. Многое умел. И много сделал во славу Божию. Люди с благодарностью хранят в своих сердцах память об этом удивительном человеке.
Икона «Всецарица» пользуется большой любовью в России. Сейчас трудно найти храм, в котором бы не было этого образа. Благодатным целебным омофором покрывает Пресвятая Богородица всех, обращающихся к Ней за помощью в молитвах перед этой иконой. Происходят неисчислимые чудеса. Они как знаки Ее благоволения ко всем немощным, обремененным тяготами жизни и узами греха. Многие, пребывая в неверии, маловерии, не знают истинного пути спасения. Обратившись в трудной ситуации ко Всецарице, почти все обретают веру.
Примером может служить ситуация, произошедшая в одной семье. Жизнь у молодой пары проходила без Бога. У них родился ребенок. Спустя некоторое время у младенца, которому еще не исполнился год, обнаружили рак печени. Лечение не помогало. Одна верующая женщина принесла в дом бумажную иконку «Всецарица», акафист и масло, освященное на молебне перед чудотворной иконой. Она посоветовала читать 40 дней акафист и мазать святым маслом ребенка. А матери – каждую неделю исповедоваться и причащаться. Родили стали все исполнять и дали обет Богу повенчаться, если малыш выздоровеет. Через 40 дней повторили обследование, которое показало, что он совершенно здоров.
Когда-то император Феодосий Великий (379–395), узнав о спасении своего сына из морской пучины Пресвятой Богородицей, воздвиг на месте обретения отрока, в развалинах Ватопедского монастыря, Благовещенский собор. Так и страждущий человек, по предстательству Божией Матери отведенный от гибельного пути, созидая храм своей души, сохраняет благую уверенность, что он спасается Ее молитвами.
— Монахиня Елисавета (Гончарова)