– Сегодня воскресный день, Неделя о расслабленном. Давайте коротко расскажем об этой неделе. Что важного мы можем подчеркнуть для себя в этот день?
– Речь идет о всемогуществе и благости Христа, Который, подойдя к человеку, в течение сорока лет находившемуся недвижимом на одре болезни, мгновенно оказал ему благодеяние, возвратил душевную и телесную крепость. Христос указал, что какие-то содеянные тяжкие грехи в молодости стали причиной его инвалидности. Смотри же, не греши больше, чтобы с тобой не случилось чего хуже. Из этого повествования евангелиста Иоанна мы познаем, что Богу все возможно, Он взял на крест язвы, болезни всего человеческого рода и силен каждому, если это для нас полезно и спасительно, даровать то, что мы просим с верой и любовью.
Вместе с тем это повествование говорит о том, что самая страшная болезнь – греховное расслабление. Грех, когда мы нарушаем вечный закон правды и любви Божией, приносит «окамененное нечувствие» и смерть в глубину человеческой души. В этом смысле каждый из нас причастен к нынешнему повествованию. Уныние, печаль, жестокосердие, неспособность сочувствовать, сострадать, гордостное самоутверждение, обида, мнительность, безмолитвенное или ропотливое состояние духа – все это говорит о расслаблении души, о необходимости искать у Врача Небесного, Христа Спасителя, излечения. Когда Бог прикоснется Своим вещим перстом к кающемуся сердцу христианина, в него через таинства Исповеди, Причащения по вере нашей войдет жизнь. А жизнь – это Сам Христос.
Один из признаков того, что ты живая душа, а не мертвая, – это сочувствие, то есть способность сострадать, сопереживать другому. Ф. И. Тютчев говорил: «И нам сочувствие дается, как нам дается благодать».
– Сейчас самое благодатное время, чтобы проявлять такие качества, как милосердие, сострадание. Тяжелое время.
– Трагическое время, когда через средства массовой информации мы узнаем о страдании сотен тысяч людей. И сострадаем жителям Украины, особенно тем, кого используют как живой щит так называемые воины, прячущиеся за мирных жителей. Время, когда мы молимся о том, чтобы Бог сохранил жизнь наших воинов. Время, когда многие нуждаются в холодной воде, в свете, в тепле. Мы живем не в углу и знаем, что сегодня из-за различных пертурбаций подбирается голод ко многим регионам, прежде сытым и обеспеченным. И сегодня дела евангельского милосердия: голодного накормить, жаждущего напоить, нагого одеть, странника ввести в дом, посетить прикованного к одру болезни, утешить заточенного в темницу, – требуют не внешней галочки и не внешней отчетности, а сердца, умеющего чувствовать чужую боль, сочувствовать людям и быть скорым на помощь.
– Почему не работает такое явление, как гуманизм? Он был создан, чтобы жизнь каждого человека была важна, была комфортной и безопасной. Но мы разделяем наше общество: ты такой, а я такой; этого жалко, а этого не жалко.
– По существу, слово «гуманность» является синонимом «человечности», то есть способности сочувствовать и сострадать. Но само понятие «гуманизм» родилось уже в дехристианизированном обществе, потерявшем христианское самосознание. И это общество живет двойными стандартами: можно злорадствовать по поводу гибели кого-то, но при этом проявлять сочувствие к кому-то, кто тебе ближе.
Бог не радуется о погибели кого бы то ни было. Нам, христианам, нужно как огня бояться злорадства. Не желай другим того, чего себе не желаешь. На днях мне вспоминался высокий образ старца Николая Гурьянова с острова имени Залита. Люди говорили, что он, общаясь с кем-то, мог, как дитя, заплакать. Его спрашивали: «Отец Николай, почему Вы плачете?» А он отвечал: «Где-то сейчас землетрясение, а где-то война, гибнут люди». Его живая душа получала от Господа извещение о человеческих страданиях.
Крещеный человек должен памятовать о том, что человеческая природа, усвоенная Христом Искупителем, у нас у всех общая. И сострадать ближнему означает любить его, как самого себя. Вот почему каждый из нас наедине с собой должен глубоко и искренне, сердечно молиться о ближних, о сродниках, о соотечественниках, вверяя и их, и самих недоброжелателей, и тех, кто потерял способность сострадать, милости Божией. Перед просвещенным взором христианина в конце концов должна предстать не визуально, а в Духе Божием человеческая природа.
Христос усвоил Себе нашу природу. Некогда по замыслу Божию водами совмещалось все человечество, все его потомство. А сегодня мы должны стремиться к способности чувствовать боль другого человека, проникать в его внутренний мир, иметь отзывчивое, чуткое, милующее, плачущее, молящееся сердце. Радуйтесь с радующимися и плачьте с плачущими.
Если об этом не думать, легко превратиться в черствый сухарь, сделать сердце твердым как камень, легко ожесточиться и мало-помалу приобрести какие-то зверские, людоедские свойства. Это мы и видим сегодня. Понаблюдайте за так называемой просвещенной Европой с ее показным гуманизмом, и вы увидите, что XX и XXI века породили такие преступления против человечности, о которых и не слыхивали наши прабабушки и прадедушки.
– Потому что нет любви.
– По умножению беззакония, то есть отдаления человека от заповедей Божиих, гаснет и уходит любовь. И вместо образа Божия, образа человеческого в человеке вырисовывается страшный звериный лик. Человек демонизируется и все дальше отступает во тьму эгоизма от света Христовой любви и правды.
– Вопрос телезрительницы Татьяны из Севастополя: «На литургии сегодня вспоминали о расслабленном. Господь Бог исцелил расслабленного, который болел и страдал 38 лет. И потом Он ему сказал: иди и больше не греши. Но мы все немощные грешники, и бывает так, что человек исповедовался, а потом прошло время, он споткнулся и опять согрешил. И думает: «А как же так, я же только что исповедовался?» Это касается даже мелких грехов: осудил, позавидовал, разгневался или обидел кого-то. Второй вопрос: почему до Троицы в среду и пятницу можно вкушать рыбу? И третий вопрос: когда человек тебя обидел, потом извинился, потом опять обидел и опять извинился, и так до бесконечности, имеешь ли ты право с этим человеком не общаться? Ты в душе его простил, рана улеглась, зажила, но общаться с ним не очень хочется, потому что боишься получить те же самые раны».
– Начнем с самого легкого. До Троицы Церковный Устав в силу праздничного времени допускает вкушать рыбу. Что касается последнего вопроса, когда в очередной раз к тебе подходит сосед, который по ночам напильником стучит по батарее, а утром извиняется, то, по евангельской заповеди, мы должны прощать его в ответ на его «простите». Но если мы видим, что человек это делает уже механически, а может, даже не без издевки по отношению к нам, то мы должны проявить какое-то педагогическое начало. Если какой-нибудь карманник в очередной раз вытащил у вас сто рублей и затем, зная, что вы христианин, просит прощения, вы, не имея никакой злобы в сердце своем относительно такого инвалида, скажите: «Я Вас прощаю. Но скажите, пожалуйста, Вам доставляет удовольствие так издеваться над Вашими ближними? Вы себя чувствуете комфортно, когда из раза в раз с холодным сердцем продолжаете делать свои мелкие пакости? Вы на публику работаете, прося прощения, или у Вас действительно совесть болит?» Надо уметь раскрыть внутренний мир человека, постараться, как талантливый педагог, вразумляя наглого ученика, задеть какую-то живую струну его души. Иначе этот христианский антураж с прощением может превратиться в какой-то фарс и свою противоположность.
А что касается невольных согрешений, это с каждым из нас случается. На исповеди раскрыли язву души, а через какое-то время расслабились, зазевались и вновь осудили, вновь переели. Но для чего существует самоконтроль, памятование о Господе, внутреннее молитвенное обращение ко Христу? Чуть только совесть укорила тебя, не дожидаясь следующей возможности, надо попасть к батюшке на исповедь, сразу говорить: «Господи, прости. Господи, помилуй. Господи, укрепи. Господи, дай мне силы хранить себя от греха». Почитаем дневник отца Иоанна Кронштадтского и увидим, что и его душа всегда падала и вставала, увидим эту амплитуду между тяготением ко Христу и какими-то искушениями, которые батюшка мужественно преодолевал не только покаянием и молитвой, но и самонаблюдением, самоукорением.
В евангельском повествовании о расслабленном речь идет о глубоком отпадении от Бога, следствием которого может быть такая болезнь. Например, сказать матери грубое слово на грани оскорбления, проклятия – это смертный грех, совершив который человек может зазеваться и не увидеть открытый люк канализации и туда провалиться. Или супружеская неверность. Со всяким может случиться. Но если я осознал подлость этого поступка и покаялся, я должен стоять на высоте христианских семейных добродетелей и уже никогда не поворачиваться тылом к врагу. Измена Родине раньше наказывалась расстрелом. Да и сейчас об этом многие говорят.
– А что насчет такого чувства, как жалость? «Википедия» объясняет это понятие как одну из форм чувства дискомфорта.
– С чем я ее и поздравляю. Недавно даже наш президент Владимир Владимирович прошелся по «Википедии», указав на поверхностный характер информации, выдаваемый пользователям.
– Однако это самый популярный сервер, его читают миллионы людей.
– Сервер популярный, но рыба ищет глубины. Наши предки чувство жалости осознавали гораздо глубже, чем форму дискомфорта. Дискомфортом можно называть и последствия пищевого отравления. В старину люди отождествляли жалость и любовь. И какой-нибудь парубок мог, гуляя с дивчиной где-нибудь по Крещатику в начале XIX века, сказать: «Гарна дивчина, жалею я тебя». То есть «люблю».
Но современное словоупотребление говорит именно о сочувствии, о внутренней боли. Соглашусь, это состояние выводит нас из комфорта, из усыпления. Но когда я жалею кого-то, во мне, несомненно, проявляются личностные качества. Человек равнодушный, апатичный, потерявший способность чувствовать чужую боль, уже похож на какое-то жвачное животное. А уж тем паче смеющийся над чужим страданием или испытывающий удовольствие при виде мучения ближнего. Это уже демонические качества.
А возможность сердца пожалеть, полюбить говорит о том, что оно не умерло для Христа воскресшего. Он из любви к нам, жалея всех нас, взошел на крест, усвоив Себе страдания всего человеческого рода. С детства я жалел униженных и оскорбленных сверстников, у которых что-то не получалось, которые были какими-то потерянными. Моя душа всегда отзывалась сочувствием, может быть, благодаря урокам любви со стороны бабушки и мамы. А другие дети могли насмешничать, обзываться, хихикать, могли сделать кому-то больно. Как педагог сегодня я знаю, что дети во многом копируют своих родителей. Мы должны развивать в себе внимательность, но не холодного стороннего обозревателя, а того, кто готов прийти на помощь, посочувствовать, поддержать. В этом случае не соглашусь с А. М. Горьким, как-то изрекшим со своей кафедры председателя Союза писателей СССР: «Жалость унижает человека». Жалость пробуждает в человеке образ Божий. Жалость возвращает к истокам нравственного бытия. Жалость говорит о том, что у тебя Христос за пазухой.
– Сейчас слабых мало жалеют, считается, что они сами виноваты: где-то недоработали, где-то поленились. Что отчасти может быть и правдой.
– Как педагог я, к сожалению, вижу, что совсем недавно в наших школьных коллективах, как правило, дети, не похожие на других, не социализировавшиеся, не вписавшиеся в общую стайку, подвергались издевкам, вышучиванию. И это гнусное, ужасное чувство – злорадство, когда общей кодлой начинают травить одного.
Сегодня для того, чтобы уроки жалости и сострадания не прошли мимо наших детей, во многих школах России, в соответствии с новой концепцией созидания атмосферы в коллективе, ребенка с какими-то нестандартными качествами, с ограниченными возможностями берут в коллектив с обычными людьми, и задача педагога, классного руководителя, воспитателя заключается в том, чтобы научить детей проявлять понимание, сочувствие, снисходительность, удвоить заботу и попечение детей о своем товарище. Это очень важно. Человек, не умеющий сострадать, – это потенциальный фашист, неонацист. Ведь в основе этого людоедского учения, этой доктрины лежит отторжение от себя тех, кто на тебя не похож, животная ненависть к тем, кого ты не удостаиваешь наименования человека.
К сожалению, еще вчера сытая Европа взрастила эти страшные сообщества, где культивируется жестокость, презрение, ненависть, желание убивать, издеваться: ИГИЛ, бандеровщину, неонацизм. И у нас много упущений, которые сейчас, надеюсь, будут ликвидированы. В школьной программе, как когда-то в советское время, уже предусмотрены фильмы, которые должны раскрыть современным детям, что нет ничего ужаснее, чем животная ненависть, чем эта доктрина самопревозношения, собственной исключительности.
Хотя никакие фильмы не помогут, если мы – взрослые, прежде всего родители, священники, публичные деятели, не будем культивировать в себе человеческой доброты, чтобы делиться ею, воспитывая не только гражданское чувство и патриотизм, но и мягкость сердца, жалость.
– Вопрос телезрительницы: «Во всех ли европейских странах до разделения Церквей были свои святые? Благодатный огонь – это часть Бога или Его энергия?»
– Православие, некогда расцветшее оазисами в Европе (Франция VI века, Германия VII века, Ирландия V века, Бельгия II века, Италия I века), собрало огромный урожай святых – тех, кто стоял в правой вере в Святую Троицу. И отрадно, что в наших современных месяцесловах – календарях, по которым мы узнаем, какие святые поминаются в сегодняшний день, начинают появляться имена тех святых, о которых мы раньше не знали.
Славянские святцы до поры до времени не включали в себя имена святых раннего христианства. Это ангел-хранитель Парижа – дева Женевьева, не менее славная у культурных французов, чем позднейшая героиня Жанна д’Арк. У нас есть покровительница Санкт-Петербурга блаженная Ксения (XVIII век), в Москве – святая Матрона (XX век), а в Париже есть кладбище Сен-Женевьев-де-Буа в честь святой Женевьевы.
– То есть можно назвать доченьку Женевьевой?
– Сейчас у нас на Украине даже Джевелины появились, но это плод безбожия и рабства западничеству. А имя святой Женевьевы, безусловно, имеет право на существование и в нашем обиходе.
– Еще вопрос был о Благодатном огне.
– Бог в существе Своем непознаваем и неделим. Но совершенно правильно (хочется похвалить участницу нашего диалога) Вы употребили слово «энергия». Бог, пребывая вне сотворенного Им мира, являет Свое присутствие в энергиях. Он Бог живой, Он приоткрывает нам Свою славу через Свои действования.
Несомненно, схождение Благодатного огня – одно из свидетельств того, что Бог являет Свое присутствие в этом мире в Своих энергиях. И энергии Божии мы именуем Божеством. То есть они своим источником имеют непостижимую сущность Творца, но действуют в этом мире. И когда мы соприкасаемся с этими энергиями, нам дано познавать Бога и вступать с Ним в общение. В этом смысле каждый крещеный человек имеет в себе искру Божества. В таинстве Крещения мы приобщены энергиям Христовым, и поэтому не так уж безосновательно выражение, которое любит наша чеховская интеллигенция: «Бог в моей душе».
– В то же самое время Бог все равно есть в нашем мире. Этот неопалимый огонь через таинство Евхаристии существует в нашей жизни.
– Безусловно. На каждой Божественной литургии мы являемся свидетелями самого великого события, когда энергии Божества претворяются в Плоть и Кровь Христовы и мы вкушаем под образом хлеба и вина Плоть и Кровь Сына Человеческого. Говорю это для верных людей, опытно познающих силу этого таинства. Христос делится с нами человеческой природой, и вместе с тем мы осееваемся Божеством Христовым. И все это – дело нашего опыта, реального соприкосновения творения с Творцом.
– Вопрос телезрителя: «У меня вопрос о милосердии. Известно, что социальная помощь – это функциональная обязанность любого нормального государства. А наша Церковь занимается социальной помощью и называет это милосердием. Как я считаю, милосердие – это более глубокое понятие, чем раздача бесплатного супа».
– Вы правы в том отношении, что милосердия – это стихия христианского сердца. И вне всяких социальных служб иной человек, может быть, и сил не имеет выйти из собственного дома. Но, жалея людей, сострадая, в молитве охватывая своей любовью собственную страну, весь земной шар (таковыми были и являются молитвенники, подобные святому Серафиму Саровскому, Силуану Афонскому, Серафиму Ракитянскому), святые, то есть те, кто впустил Христа в свое сердце, не занимаясь внешней благотворительностью, имеют живую стихию милосердия, оказывают благодеяния всему человечеству. Потому что Бог Сам милосерден и оставил нам заповедь: будьте милосердны, как Отец ваш Небесный.
Но при этом я услышал некоторую иронию или критику в интонациях телезрителя. У нас есть в Церкви Отдел социальной помощи, возглавляемый владыкой Пантелеимоном. И там ведется огромная работа.
Например, на последней неделе двое моих прихожан-мужчин очень хотели как-то поучаствовать в том деле, которое сегодня занимает умы и сердца всех соотечественников. Хотели оказать реальную помощь. Я слышал, Сережа, что Вы были недавно в Донецке. Но не всякому поручено попасть туда, где реально страдают люди, где каждый день новые сводки о жертвах. Два моих взрослых прихожанина по рекомендации священника получили благословение владыки Пантелеимона и с начала этой недели проходят краткие курсы, как ухаживать за ранеными бойцами. Эти люди, вполне обеспеченные и не нуждающиеся в средствах, по зову души, по стремлению жалеть, разделить жребий с героями Отечества, будут удовлетворять эту потребность, а попросту говоря, служить ближним, что требует мужества.
– Это самая настоящая деятельная любовь.
– Деятельная любовь, которая соединяет страждущего и того, кто ему помогает. И Сам Христос таинственно соприсутствует нам тогда, когда мы трудимся, как милосердный самарянин, по зову сердца.
– Такое удивительное время, когда ты можешь помочь в любой момент. Даже твой вздох уже может быть чем-то особенным. Есть возможность проявить все дела милосердия, они открыты, и в этом очень все нуждаются.
– Особенно это понимают те люди, которые знают, что такое молитвенное предстояние Христу Спасителю. На Божественной литургии мы ежедневно читаем молитву о страждущем народе Украины, о воинстве российском. И такие хорошие слова нашел Святейший Патриарх: «Страждущих исцели, в печали сущих, Господи, утешь, потерявших дом введи под кров, а иноплеменные языки, брани хотящие, расточи и замыслы их ниспровергни и в ничтоже обрати». Мы действительно знаем, что сегодня все двунадесять языков (как это было и при Наполеоне, и при Гитлере) используют определенную площадку для борьбы с Россией. Но тщетно. Потому что любовь и сила, вместе сочетанные, победоносны.
– Вопрос телезрителя, который нам прислали: «В пасхальную неделю умер родной человек. Что делать: скорбеть или радоваться? Как быть?»
– Если мы живем не рассудком, а сердцем, то знаем прекрасно: душа не может не скорбеть при потере ближних. Как и Христос, имевший намерение воскресить Лазаря, плакал у его гроба по сочувствию, святой жалости и состраданию. Между тем, провожая на пасхальной неделе наших ближних в вечность, мы чувствуем, постигаем, познаем, что воскресший Христос обымает их Своей радостью, соприкасается с их душами энергия Божества. Они действительно входят в светлый мир, свет невечерний становится их достоянием. Поэтому наша скорбь небезутешна. «Не скорбите, как язычники, – обращался апостол Павел к тем, кто потерял своих ближних, – ибо Христос есть воскресение и жизнь, а значит, души праведных в руках Божиих».
– Следующий вопрос: «Я причащаюсь раз в две недели и записываю свои грехи, совершенные в этот период времени. Иногда я успеваю исправиться. Нужно ли исповедовать те грехи, которые уже исправил?»
– Всегда есть место сокрушению сердца, всегда мы должны свои грехи видеть как на ладони, всегда укорять себя. И, конечно, доброе дело на исповеди – смирить себя. Именно их, еще не уврачеванные страсти, показывай взору врача духовного – священника. Через такое сокрушенное исповедание человек обретает опыт смирения, а смиренным Бог дает благодать, то есть силу к исправлению.
Те, что собственными доводами разума желают стать джентльменами и избавиться от неприятных, беспокоящих их страстей, не преуспевают, потому что гордыня прежде нас родилась. А кто смиренно сокрушается и через Богом учрежденное таинство Исповеди показывает свои язвы и недуги, хотя бы еще и не чувствовал себя исцеленным и избавленным от них, непременно с Божией помощью получит укрепление. И через какое-то время посмотрит назад и удивится: «Неужели это был я? Неужели это было со мной?» Потому что Бог дает ему освобождение, нравственную свободу, укрепляет его незримым воздействием, Своей Божественной энергией.
– Еще вопрос: «Почему Господь Иисус Христос при исцелении людей некоторым из них не позволял рассказывать о чуде, а некоторым, наоборот, не запрещал и говорил: "Иди и покажись священнику"?»
– Господь есть Учитель смирения. Все, что Он делает, Он делает, научая нас держаться золотой середины смирения. И если кому-то не благословлял рассказывать о чуде, то это для того, чтобы человек сам никогда не ставил себя в центр внимания. Все это Господь совершает для нас, обучая нас пребывать в тени. Исцелив расслабленного, Христос тотчас покинул Силоамскую купель. Сбежался народ, а Господа рядом уже не было. И все вопрошали: «Что это было? Кто исцелил тебя? Что свершилось с тобой?» Господь не желал здесь, на земле, принимать лавры, потому что все совершал во славу Отца Своего Небесного, чтобы мы научились скромности и умению воздать Богу славу.
В иных же случаях, как справедливо подмечается, отсылал кого-то к священству, чтобы человек, получивший благодеяние от Христа, не думал, что все получилось само собой, неким стечением обстоятельств. Разве с нами такого не бывает? «Ой, батюшка, я была на МРТ, и оно показало, что у меня камней в почке нет. А я как раз накануне пила пустырник и вино из одуванчиков. Вот ведь как мне помогли эти одуванчики». Говорят о совпадении, или естественных причинах, или еще о чем-то. «Иди и покажись священнику», то есть возблагодари Господа вместе с пастырем, потому что Сам Бог через определенную терапию явил тебе милость.
Ведущий Сергей Платонов
Записали Анна Вострокнутова и Елена Кузоро